Санторин - Страница 3

Денхольм, который только что перешел на правый борт, повернулся, опустив бинокль.

— Даже я вижу самолет. Впрочем, не самолет, а густой шлейф дыма. Сэр, это, наверное, тот самый нарушитель?

— Вполне возможно.

— Что-то мне очень не нравится его курс, сэр, — осторожно произнес Денхольм.

— И мне не нравится, лейтенант, особенно если это военный самолет, да еще с бомбами на борту. Но если вы подождете, то увидите, как мы уйдем из зоны его падения.

— Все ясно. Совершаем маневр уклонения. — Денхольм помолчал, а затем с сомнением в голосе добавил: — Только бы он не изменил своего курса.

— Мертвецы курса не меняют.

— Верно, — подхватил Ван Гельдер, который только что вернулся на мостик. — Кто бы на этом самолете ни был, он, безусловно, мертв. Мне незачем было оставаться там, сэр: Гибсон лучше меня справляется со своей подзорной трубой. Мы сделали массу фотографий, сэр, только вряд ли они нам дадут что-нибудь.

— Неужели все так плохо? Вам не удалось ничего установить?

— Практически ничего. Я разглядел внешний двигатель на левом крыле. Так что самолет, вероятно, четырехмоторный. А вот гражданский или военный, понятия не имею.

— Минутку.

Тальбот вышел на левый борт, посмотрел в сторону кормы и увидел горящий самолет — в том, что он горел, сомнений уже не было, — на высоте вдвое меньшей, чем его обнаружили первоначально. Он вернулся на мостик, приказал Харрисону следовать прямо на север и вновь повернулся к Ван Гельдеру.

— Это все, что вам удалось установить?

— Почти. Если не считать того, что пожар определенно возник в носовом отсеке, так что любой взрыв двигателей исключается. Самолет не был сбит — мы знаем, что в этом районе нет самолетов с ракетами на борту. Даже если бы такие самолеты были, ракета с тепловой системой наведения — только она может сбить цель на подобной высоте — ударила бы по двигателям, а не в нос. Взрыв явно произошел внутри.

Тальбот понимающе кивнул, взял трубку внутренней связи и приказал немедленно соединить его с корабельным лазаретом.

— Доктор? Пошлите санитара с аптечкой первой помощи к спасательной шлюпке. — Он замолчал, слушая, что говорят в трубку. — Очень сожалею, но времени объяснять нет. Поднимайтесь на мостик. — Он еще раз посмотрел через окно двери в сторону кормы, повернулся и взял штурвал у рулевого. — Ну-ка взгляните, Харрисон. Хорошенько взгляните.

Харрисон вышел на палубу с правого борта, хорошенько взглянул — это заняло у него всего несколько секунд, — вернулся на мостик и вновь взялся за штурвал.

— Ужасно, — произнес он, качая головой. — Им каюк. Правда, сэр?

— Думаю, да.

— Они перелетят нас по меньшей мере на четверть мили. Может быть, даже на полмили. — Харрисон бросил взгляд в открытую дверь. — Учитывая угол падения, они приземлятся, вернее, приводнятся милях в полутора перед нами. Если только по какой-то случайности не дотянут до острова. Точно, им крышка, сэр.

— Пожалуй.

Тальбот посмотрел вперед через переднее стекло рубки. Остров Тира лежал милях в четырех. На севере его виднелся мыс Акротири, а чуть к востоку от него вздымалась гора Элиас, самая высокая точка острова, высотой около шестисот метров. Между ними, но чуть далее, милях в пяти, лениво висел в воздухе едва заметный на фоне безоблачного неба тонкий столб голубоватого дыма. Поблизости от этого места находилась деревня Тира, единственное поселение на острове.

— Надеюсь, пострадает только самолет. Юго-западная оконечность острова пустынна. Насколько мне известно, никто там не живет.

— Что будем делать, сэр? Остановимся рядом с местом падения?

— Примерно так. С этим вы сами управитесь. Или пройдем немного дальше по линии его полета. Давайте подождем и посмотрим. Честно говоря, Харрисон, я знаю об этом столько же, сколько и вы. При падении самолет развалится на части или просто нырнет в воду. Вряд ли на большую глубину, если у него действительно пострадал нос. Кстати, первый помощник, — это уже относилось к Ван Гельдеру, — какая у нас здесь глубина?

— Вдоль южной оконечности острова на расстоянии полумили от берега на карте отметка — пять фатомов. Далее идет значительное увеличение глубины. Чтобы уточнить, мне придется заглянуть в штурманскую рубку. Там же, где мы сейчас находимся, глубина двести-триста фатомов. Может, проверить с помощью сонара, сэр?

— Да, будьте любезны.

Ван Гельдер вышел, на ходу потрепав по голове младшего лейтенанта Кусто, бесшабашного молодого человека лет двадцати с небольшим, всегда энергичного и готового прийти на помощь, и к тому же весьма опытного моряка. Тальбот кивком головы позвал его на правый борт.

— Вы это видели, Генри?

— Да, сэр, — с непривычным для него серьезным видом произнес Кусто. Он не мог отвести взгляда от дымящегося самолета, находившегося теперь прямо на траверзе на высоте трехсот метров. — Ужасное зрелище.

— Н-да, хорошего тут мало, — заметил присоединившийся к ним офицер медицинской службы Эндрю Грирсон. Он был одет в белые шорты и свободную разноцветную гавайскую рубаху, видимо считая такую одежду вполне приемлемой для летнего жаркого дня в Эгейском море. — Так вот зачем вам понадобился Мосс и его аптечка первой помощи. — Мосс был старшим корабельным санитаром. — Я еще подумал, может, мне самому сходить. — Грирсон говорил с ярко выраженным западно-шотландским акцентом, который не пытался скрывать, так как не видел в этом необходимости. — Если кто-нибудь останется в живых, во что верится с трудом, может понадобиться моя помощь. В отличие от Мосса я имею кое-какое представление о декомпрессии.